Какими способами государство может сохранить российский лес?

Как 5−6 лет назад, так и сегодня, часто путешествую по России, и вижу очень много лесозаготовок по дорогам, их окраинам, загруженных лесовозов на пограничных переходах при выезде из страны. В этом смысле мало что изменилось. Мы действительно производим впечатление великой державы. Только не производим многое из того, что нужно для экономического развития.

Говорят, это ничего, леса в России навалом. Как гражданин этой страны, я хочу, чтобы мои правнуки увидели русскую тайгу не только на картинках. Можно ли что-то сделать в этой области?

К примеру, весьма показателен пример Финляндии: ни стране, ни — в частности — экологам не выгодно портить лес и продавать непереработанную древесину. В Финляндии действует более продуманная система, эффективность которой оправдана многими факторами, в том числе и ментальностью граждан, отсутствием двойных стандартов — равным отношением к законам не только граждан, но, как пример, и высших бонз, при том, что сами законы отлажены и работают. Лесорубы продают заготовленный лес переработчикам, это, как правило, крупные предприятия; их удобно контролировать административными рычагами государства. Оборудование, производственные площади и оберегаемая репутация лесозаготовителей (в Финляндии репутация очень важна в бизнесе) взаимодействуют волшебным образом. Таким бизнесменам есть что терять, значит, и ворованный лес покупать, перерабатывать невыгодно.

В России до этого пока не дошли, хотя в свое время вплотную приблизились к решению вопроса более эффективного употребления одного из несомненных государственных богатств — леса. В 2008 году законодательно была сделана попытка ограничить заготовку леса на продажу в другие страны. Вскоре и эти правила отменили, как говорят, в связи с кризисом. Поэтому уже много десятилетий вырубают лес-кругляк и продают его за границу, это одна из серьезных статей дохода для многих лиц и организаций.

Количество товарных железнодорожных вагонов с лесом, ежедневно курсирующих через финскую и китайскую границы, поражает воображение. Многочисленные автомобили-лесовозы дополняют «картину маслом». В России существуют несколько отлаженных схем, наносящих несомненный вред государственным интересам, одна из которых часто копируется фирмами-однодневками: выкупают порубочный билет на определенную площадь леса, как правило, горелого, покупают лес у «черных лесорубов» за наличные и перепродают. Ответственность в законе, конечно же, есть. Но за фирму отвечает директор и бухгалтер, активы могут быть минимальными, в итоге все сходит с рук.

Кроме того, усугубляют ситуацию и местные реалии: «черных лесорубов» редко ловят с поличным при валке леса, при его вывозе с делянок, а также при складировании и дальнейшей транспортировке леса. На этом этапе их спасают «договорные» отношения с теми, кто по закону должен блюсти государственные интересы. Прямо говоря, это коррупция, с которой мы давно боремся, но еще не побороли. На таможне, как правило, вопросов не возникает, ибо документальная база на заготовленный и транспортируемый лес уже оформлена надлежащим образом.

В этом ключе, с учетом мирового опыта, можно рассмотреть несколько вариантов улучшения ситуации.

Экономический способ предполагает побудительные стимулы для предприятий-переработчиков внутри страны. Чтобы сохранить лес у себя в стране, можно увеличить цену «леса на корню», пересмотреть условия для предприятий-переработчиков древесины так, чтобы их работа была наиболее выгодна.

Такой способ, как сдача делянки в аренду на открытой конкурсной основе, на определенный срок и с обязательными природоохранными мероприятиями по восстановлению флоры и фауны на месте вырубок, уже давно номинально действует по всей стране. Предполагалось, что конкурсные процедуры и последующий контроль вырубок отсеют временщиков, действующих по принципу «после нас — хоть трава не расти». На практике это не так, что известно в любом лесничестве.

К сожалению, практика номинального исполнения договоров лесозаготовителями в этой сфере несет огромный вред для лесного хозяйства. Нередки случаи, когда на расстоянии 10−15 метров от дороги лес виден, а дальше за ним — пустошь после вырубки. Схема в этом деле также не нова. Поджигают, чтобы скрыть следы незаконных порубок. От дерева («деловая древесина») берут 5 метров комля, остальное бросают, остается верхняя часть дерева с ветками, все это в естественных условиях гниет, затем сохнет и при случае мгновенно загорается.

У нас в стране очень неплохо обстоит дело с законотворческими актами, количество принятых законов и поправок к ним столь велико, что депутатам Государственной думы (всем) в доперестроечное время можно было бы по результатам количественного критерия работы дать Героев социалистического труда. А на практике все купируется на местах.

К примеру, незаконная заинтересованность ответственного сотрудника лесничества или непрофессионализм полицейского при проведении доследственной проверки нарушения лесного законодательства делает героизм в работе депутатов почти бессмысленным. Но поразительное дело: довольны все. Одни получили зарплату и премии, другие, формально служа отечеству, исполнили должностную инструкцию и тоже получили зарплату и премии. Разумеется, и о гражданах страны, для которых служат (а не наоборот), и о лесе с таким подходом думают в последнюю очередь. И в этой связи очень опасной остается тенденция к авторитарному способу решения проблемы.

Авторитарный способ еще более прост, но менее эффективен с учетом «слабости» полиции на местах и коррупционных опасностей. Можно запретить гнать лес за границу; запрет вывоза кругляка — одно из представляющихся эффективными средств против многочисленных «черных лесорубов». Понятие «черный лесоруб» со временем почти потеряло свой отрицательный смысл, поскольку в российской глубинке за этим занятием сегодня можно встретить большинство из трудоспособных местных мужчин; иначе им и их семьям не прожить. По моему опыту общения, среди них встречаются даже высокообразованные граждане в статусе специалистов и руководящих работников. Правда, об этом не любят говорить.

Здесь может быть большая палитра мнений, ибо насильственный способ решения проблемы предполагает некий авторитарный стиль, а насилие противоречит основной тенденции социального развития. Позиция «запрещать» непродуктивна. Запрещать нужно единственное — посягательство на чужую собственность, т. е. насилие. Но даже в таком небесспорном случае с лесом больше видится именно выгод. Усиление контроля на стадии лесозаготовок и продажи леса увеличит поступление налогов в казну. А если самим создавать лесоперерабатывающие производства на собственном же оборудовании, это последовательно приведет к прибыли. Так полагают специалисты отрасли: если запретить вывозить из страны лес-кругляк, а допускать на вывоз только переработанную продукцию, несырьевая доля доходов сразу возрастет, при условии, что есть где перерабатывать лес своими силами.