spbska.ruНеандерталец. Рождение первой любви
Много тысячелетий назад люди не знали любви. Как животные удовлетворяли свои инстинкты, не испытывая сердечной привязанности. Но вот однажды встретились двое — молодой сильный мужчина и юная прекрасная женщина. Горячая искра пробежала между их соприкоснувшихся рук, и от сердца к сердцу протянулась незримая, но крепкая нить. Так на земле родилась любовь, то великое чувство, не знающее ни запретов, ни доводов, ни рассудка, чувство, изменившее человека.
Рэй затаился в прибрежных кустах. Опытный охотник, он умел ждать. Уже много дней, как он остался один. Его племя было разбито соседями. Погибли все его братья. Рэй долго шёл по течению реки, уходя от опасности, скитался по лесу, запутывая следы. К счастью, всё обошлось, его не преследовали.
Вдруг, вытянув шею, Рэй принюхался. О, этот запах! Он мог бы узнать его из сотни других ароматов леса и реки. Пахло женщиной. Молодой, едва созревшей для любви, не познавшей ещё мужчину. Рэй напрягся, заводил ноздрями, втянул аромат полной грудью. Едва сдержался, чтобы не застонать. Как же долго он не имел женщины! И сейчас ощутил, что между ног всё раздалось, налилось гранитной тяжестью, горячо заныло.
Он огляделся, чуть раздвигая ветки. Насторожился. До него донёсся какой-то шум, а потом крик. А ещё через мгновение он увидел её. Девушка бежала вдоль берега, а за ней гнался высокий молодой мужчина, лицо которого исказилось в похотливом оскале. Девушка явно начинала слабеть, и её вот-вот мог настигнуть преследователь.
Не раздумывая, Рэй спрыгнул с высокого берега и набросился на обидчика девушки. Преследователь хоть и был высок, всё же проигрывал Рэю в росте и силе. Рэй сбил его с ног одним сокрушительным ударом кулака, а тяжёлой палицей раскроил череп.
— Й-а-х-хааааааааааа! — Рэй, запрокинув голову, выпрямившись во весь рост и ударяя себя в грудь, выкрикнул победный клич.
Потом он огляделся по сторонам, ища девушку. Но её нигде не было. Рэй прислушался и уловил её слабое прерывистое дыхание. Он пошёл на этот звук.
Когда великан невесть откуда свалился на преследовавшего её Зака, Уна, не мешкая, кинулась в кусты. У неё сильно болела подвёрнутая нога, но ей удалось быстро вскарабкаться вверх по обрывистому берегу и, сжавшись в комочек, залечь в ямку между висящими корнями деревьев. Сердце трепетало от страха. Убегая, она заметила, как великан расправился с Заком. Но она не была уверена в своей безопасности. Да, этот смелый незнакомец избавил её от насильника, но это совсем не значило, что он сам не захочет напасть на неё. Уна, хоть и видела великана мельком, успела понять — он был чужаком, непохожим на людей её племени.
Вдруг она услышала шорох. Он приближался! Девушка в ужасе зажмурила глаза и затаила дыхание. Её сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди, казалось, его удары разносятся вокруг. Вот ветки раздвинулись и прямо перед застывшей Уной оказалось лицо великана. Она вскрикнула и сама зажала себе рот ладошкой.
Рэй быстро нашёл её. Его чуткий слух и нюх охотника нельзя было провести. Он уставился на неё внимательным изучающим взглядом. Какая маленькая! В его племени женщины были коренастыми, с большой висловатой грудью, необъятными бёдрами и крепкими сбитыми ногами. А эта девушка была хрупкой, как те цветы, что росли за рекой. Тонкая длинноногая фигурка едва прикрыта роскошной шкурой пантеры. И в самой девушке было что-то от этого животного. Её . . .
тёмные глаза по-кошачьи расширились, смотрели на него с вызовом, и почему-то она закрывала ладошкой свой рот. Рэй буквально опьянел от её запаха!
«Какой он страшный», — подумала Уна, в ужасе расширяя глаза. Длинные рыжеватые спутанные волосы, тяжёлый обросший подбородок, крупный прямой нос и тёмно-карие глаза Почти безумные, с каким-то диким блеском. Он смотрит так, словно Словно хочет съесть. Уна вспомнила, как старейшина их племени рассказывал о диких людоедах. Неужели этот человек и правда съест её? От этой мысли девушка затрепетала.
Рэй схватил её за руку и потянул к себе. Она закричала. Это был бессмысленный крик, пронзительный то ли вой, то ли стон. Но Рэй, стараясь не обращать внимания на вопли, вытащил её из укрытия и легко закинул себе на плечо. Длинные тёмные волосы мягкой волной метнулись ему на спину. Пленница стала вырываться и замолотила в него кулачками. Но он лишь сильнее сжал пальцами её тонкие щиколотки и пошёл в сторону леса. Он решил не задерживаться у реки, опасаясь наткнуться на соплеменников девушки.
— Отпусти меня! — Уна что есть силы ударила его по лопатке. — Немедленно! Ты, грязная, рыжая обезьяна!
Великан молчал и, казалось, не замечал её ударов. Он продолжал быстро идти к лесу. Уна устала избивать его спину, от ударов у неё заболели руки, ныла подвёрнутая нога. Висеть на каменном плече похитителя было очень неудобно, слёзы подступили к горлу, и вскоре уже хлынули из глаз.
Рэй услышал, что его пленница всхлипнула. О! Только не это! Рэй закатил глаза и заскрежетал зубами. Он ненавидел слёзы. Они приводили его в ярость. «Женщины, конечно, хороши для удовольствий, — рассудил Рэй, — но терпеть их выходки нельзя». Он не позволит какой-то игрушке выводить его из себя! К тому же её вой может привлечь внимание врагов. И он хлопнул её по заду. Его огромная ладонь полностью накрыла мягкое место девушки и немного сдавила пухленькие половинки, прикрытые чёрной шкурой пантеры.
Пленница пискнула и затихла. Уна решила, что лучше не сопротивляться. Когда окажется на земле, она непременно убежит, а пока нужно подождать. Лучше не злить его. И ещё она вдруг испугалась своих ощущений. Когда рука великана опустилась ей на попку и сжала её ягодицы, Уна затрепетала от какого-то непонятного, но очень приятного чувства. Она поймала себя на том, что ей нравится, когда он так сжимает её.
Рэю нетерпелось овладеть девушкой, но он почувствовал горький запах горячего цветка. Значит, рядом были люди, соплеменники его добычи. Поэтому он, раздвигая рукой густые заросли, быстро углубился в лес. Ветки больно хлестали Уну, и она снова подала голос, но на это раз уже более миролюбивым тоном.
— Отпусти меня! — взмолилась девушка. — У меня затекло всё, я устала И нога болит Ну, я прошу тебя! Если ты меня спас, значит ты добрый
Рэй не понимал её слов. Она говорила на языке своего племени. Он не раз встречался с их охотниками, вступал с ними в сражение. Но он никогда не видел их женщин и, конечно, не знал их языка. Однако жалобный тон Уны его тронул. Он остановился и опустил её на траву.
— Ты можешь отдохнуть, — сказал он низким голосом и мирно посмотрел на девушку, изобразив подобие любезной улыбки.
Когда дикарь отпустил её, Уна сначала испугалась и поджала плечи. Но увидев, что он . . .
улыбается, успокоилась. Она избегала прямо смотреть на него, однако делала это украдкой. Во всей его мощной фигуре сквозила несокрушимая сила. В их племени мужчины тоже были высокими и сильными. Но он оказался шире в плечах и коренастее их. Уна же едва доходила ему до груди. На бёдрах дикаря висела повязка из волчьей шкуры, а в правой руке он держал огромную палицу. Его грубоватое лицо на самом деле не показалось ей ужасным, скорее, уставшим и покрытым царапинами. Вообще шрамов у него было много. И Уна сделала вывод, что он великий охотник.
Её взгляд опять упал на его набедренную повязку. «Интересно, — подумала Уна, — если он сам такой большой, то каким же огромным должно быть его копьё « Бабушка говорила, что хорошо, когда копьё большое. Девушке захотелось приподнять волчью шкуру и проверить свои предположения. Но она, конечно, не решилась.
— Рэй, — он дотронулся до своей груди и назвал своё имя.
Иссиня-чёрные глаза опять расширились и уставились на него. Надо же, как смотрит! Почему-то ему стало не по себе от её взгляда.
— А тебя как зовут? — прохрипел Рэй.
Уна с удивлением обнаружила, что он не только умеет говорить, но и что ей понятны его слова. Это был язык Тука. Когда Уна была совсем
крошкой, её племя нашло в лесу израненного старика. Бабушка Уны выходила его, а маленькая Уна привязалась к нему. И он научил её своему странному языку. Выходит, этот великан был из племени Тука.— Скажи, как тебя зовут, — повторил Рэй, опять улыбнувшись.
— Уна Я — Уна, — тихо ответила девушка, прижав ладошку к груди, опуская глаза.
Она вдруг тоже улыбнулась. И от её улыбки Рэй почувствовал, как ему стал жарко, а шкура волка, покрывавшая его бёдра, спереди чуть приподнялась от налившейся под ней мужской плоти. Увидев его желание, девушка попятилась назад, в её глазах опять метнулся испуг. Позади неё было огромное дерево, она прижалась к нему спиной и замерла, опустив руки, зажмурилась, ожидая, что сейчас он нападёт на неё и насадит на своё копьё.
Однако Рэй просто стоял и смотрел на девушку. Он водил глазами по её вытянутой фигурке. Стройные ножки с маленькими узкими стопами, обутыми в кожаные носочки со шнурком, округлые бёдра, до середины прикрытые шкурой, манящие, тёплые, нежные, как пух. Талия такая тоненькая, словно тростиночка, круто переходящая в плавный изгиб бёдер и попы, об упругой мягкости которой до сих пор помнила широкая ладонь Рэя. А выше талии, под блестящей чёрной шкурой пантеры торчащими крутыми горками угадывались груди, на которые волнами спадали волосы цвета зрелого каштана. Взгляд Рэя продвигался всё выше. Скользнув по длинной шее, он остановился на её испуганном лице. Маленький рот с влажными, чуть приоткрывшимися пухленькими губками напоминал алый цветок, тот, что рос на лугу возле их стойбища. Он помнил сладкий вкус цветка. Её губы так похожи на лепестки, что ему захотелось попробовать их. Но что-то удерживало его.
О, конечно, он мог бы с лёгкостью овладеть ею. Но Рэю не хотелось брать её силой. С ним такое было впервые. Обычно он просто хватал приглянувшуюся женщину и удовлетворял голод. Сейчас же Рэй сам не понимал себя. Желая девушку всем своим существом, он не хотел принуждать её. Ах, если бы только она захотела его столь же . . .
сильно, как он хочет её!
Щёки Уны порозовели от волнения. Она боялась его глаз, боялась его самого, но почему-то не убегала, а замерла, как кролик перед удавом, зачарованная его дурманящим тёплым взглядом. Его пронзительные карие глаза вспыхивали рыжим пламенем, и это пламя начинало жечь Уну изнутри. Сводящее с ума тепло разлилось по всему её телу и сконцентрировалось внизу живота.
«Что со мной? — с ужасом подумала Уна. — Никогда мне не было так жарко И эта необыкновенная слабость Кажется, я ухожу в мир теней « Тихо вздохнув, девушка стала медленно оседать, съезжая по стволу дерева.
Рэй бросился к ней и, подняв на руки, прижал к своей груди. Она покорно замерла, уткнувшись носом в густую рыжую поросль кучерявых волос. Мысли девушки путались, но она вдруг поняла, что ей нравится его запах. Ей стало так спокойно, страх улетучился без следа.
«Этот добрый странный великан совсем нестрашный. Если бы он хотел причинить мне зло, то давно бы это сделал. Пусть несёт меня, куда хочет», — решила Уна, сильнее прижимаясь к нему. Ей хотелось без конца вдыхать его терпкий запах, хотелось впитать его в себя. А ещё Она сама не могла понять охвативших её чувств. Ею овладело странное желание, чтобы он прикасался к ней. Везде. Даже там, где её ещё никто не касался. И этот нарастающий жар визу живота Он спустился ещё ниже, ожёг между бёдрами, вызвал какое-то непонятное томление. Уна словно ждала чего-то.
Рэй нёс её к небольшой пещере, которая, он знал это точно, была неподалёку. Приближались сумерки, ночевать в лесу было опасно. Он шёл легко, Уну мягко покачивало от его пружинящей походки, и девушка погрузилась в полудремотное состояние.
Пещера оказалась небольшим углублением в скале, широкий вход освещала полная луна. Рэй зашёл внутрь и опустил девушку, прислонив её спиной к стене. Она застонала и открыла глаза.
— Где мы? Куда ты принёс меня? — спросила она на его языке и посмотрела ему в лицо.
— Мы переждём ночь здесь, — хриплым голосом ответил он, ничем не выдавая своё удивление, что она знает его язык.
И добавил с усмешкой:
— Не бойся меня. Я не съем тебя, Уна.
— Спасибо тебе, — отводя взгляд, сказала она.
— За что? — его густые брови удивлённо приподнялись, он не привык к благодарности.
— Ты спас меня от Зака — смущённо ответила девушка.
Уна чувствовала себя неуютно, её начинала бить дрожь. Девушка, пытаясь унять волнение, притянула колени к груди, охватила их руками. Спросила робко, боясь обидеть его:
— Ты, правда, не сделаешь со мной то, что хотел сделать Зак?
Лицо Рэя исказилось непонятной гримасой.
— Если ты сама не захочешь, — прямо ответил он. — Ты не такая, как мои прежние женщины
— Не такая? — чёрные глаза удивлённо блеснули. — Я не красивая? — спросила Уна и обиженно вздёрнула свой носик.
Слова Рэя задели её. В своём племени Уна считалась красавицей. Неужели этому рыжему великану она не нравится? Уне стало обидно от этой мысли. Да как он смеет даже сравнивать её с другими женщинами?! Глаза Уны потемнели от возмущения. Однако вслух она ничего не выразила.
— Не знаю, — теперь он, казалось, смутился. — Я ты странная Непохожа на других. Сиди тут, я сейчас приду
Он быстро вышел.
Уна выглянула из пещеры. Стояла лунная ночь. Прямо напротив входа в пещеру . . .
блестела гладь озера. Лунные блики делали его белым. Уне захотелось искупаться. Она скинула своё меховое платье, разулась и медленно вошла в озеро. Вода оказалась тёплой. Уна стала осторожно водить по ней руками, чуть отставив попку, прогнулась назад. У неё вырвался лёгкий смех. Как приятно! Вода едва доходила ей до колен. И девушка принялась поливать себя, зачерпывая тёплую воду ладошками. Вскоре её тело покрылось мельчайшими капельками, блестевшими в лунном свете, отчего кожа девушки казалась прозрачной и светящейся изнутри. Вершинки груди вздёрнулись, топорщились напрягшимися носиками. Капельки воды жемчугом покрыли маленький кудрявый островок между ножек. Запрокинув голову, Уна с улыбкой подставила лицо прохладному ночному ветерку.
Не обнаружив девушку в пещере, Рэй в сердцах швырнул в угол охапку травы, которую принёс, чтобы Уна не сидела на холодном каменном полу. Убежала! Она убежала! Обвела его, как лиса! До сих пор он ощущал её нежный запах. «Глупец, надо было не сомневаться, а брать её сразу!», — упрекнул он себя. Отчаяние отразилось на его лице. «Ночью в лесу так опасно Она может погибнуть», — вдруг пришла тревожная мысль. Он хотел было кинуться в погоню, но вдруг услышал её смех. А потом увидел её. Его лицо преобразила счастливая улыбка, в глазах вспыхнули угольки. Не раздумывая, повинуясь охватившему его желанию, Рэй сорвал с бёдер волчью шкуру и шагнул в озеро.
Ветерок ласкал лицо Уны. Вдруг сильные руки легли ей сзади на плечи, медленно скользнули вниз. Большие ладони с грубой кожей прошлись по талии, на мгновение замерли на бёдрах и, вновь взлетев вверх, накрыли прохладные груди. Уна вздрогнула и слабым голосом тихо вымолвила:
— Ох, Рэй
Она выгнулась сильнее, его руки сжали упругие холмики, которые полностью умещались в его ладонях, и это невероятно понравилось ему. Груди женщин его племени были гораздо больше и напоминали тяжёлые горячие комья глины. Грудки Уны были нежные, с тонкой золотистой кожей, словно налитые соком плоды. Он пропустил между своими пальцами набухшие сосочки и слегка потянул их, вызвав у девушки протяжный стон.
Уна не понимала, что с ней происходит. Когда руки Рэя завладели её грудью, сладкая дрожь прошла по её телу, в смятении девушка хотела оттолкнуть его, но вопреки своей воле ещё сильнее выгнула грудь, вжимаясь в его смелые ладони. Она почувствовала, как ей в спину упёрлось что-то горячее и твёрдое. Неожиданно Рэй приподнял девушку, и вот это твёрдое скользнуло по её попке, проникая между пухленькими половинками. Непонятный рычащий звук вылетел из груди Рэя.
Вдруг Рэй развернул Уну к себе лицом, охватив за талию, притянул, а потом склонился к её лицу и приник губами к ротику. Наконец-то, он исполнил своё давнее желание, попробовал на вкус эти нежные лепестки её губ. Он поочерёдно всосал их и продвинул между ними свой язык. Уна стонала и выгибалась в его руках, непрестанно сжимавших её грудь, скользивших по плечам, спине и попке. А его язык ласкал её маленький ротик, словно вкушал сладкий луговой цветок. И Уна ответила на его ласки, она, слегка царапая ногтями, тоже стала поглаживать его широкую спину, стала отвечать на его поцелуи, соединяясь с ним язычком.
Они переплетались друг с другом, как ветви дерева в порыве ветра. Желание, охватившее их обоих, нарастало с каждым мгновением. Руки Уны вспорхнули вверх и обвили его крепкую шею.
— Рэй — выдохнула . . .
она, — что ты делаешь? О-о-о, Рэй
— Н-н-х-х-м-м, ты будешь моей Только моей! — прохрипел он с горящими от вожделения глазами, и его губы опустились ей на грудь.
— Да-а-а Но я боюсь, — всхлипнула Уна.
В огромных глазах девушки блеснули слёзы.
Его рука, медленно проплыв по животику, проникла между ножками, ладонь властно опустилась на пушистый холмик и осторожно погладила там. Внутри Уны что-то сжалось, девушка, поддавшись какому-то порыву, потёрлась о его ладонь своим островком. Казалось, в её лоне что-то закипало, сжималось и пульсировало. Девушка с удивлением ощутила, как из неё вытекла капелька влаги. Мысли путались, терялись в беспорядочном потоке сознания.
Голова Рэя опустилась к её груди, губы коснулись сосочков. Он втянул их, обвёл затвердевшие горошинки языком и слегка прикусил. Дыхание Уны стало прерывистым, она стонала, извиваясь в его объятьях. Крепкие пальцы сжали пухленькие ягодицы, словно пытались раздавить их. Как же ей нравилось, когда он стискивал её попку! От прикосновения его сильных пальцев в ней вскипала горячая волна, окатывая снизу до верху всё её существо, заставляя выгибаться в его объятьях.
— А-н-н, — вскрикнула Уна и сильнее прижалась к Рэю, утыкаясь животом в его каменный низ.
Вдруг он подхвати её на руки и, целуя в губы, понёс в пещеру. Уна покорилась ему, с трепетом ожидая того, что должно было случиться с ней. Но страх всё больше уступал место непреодолимому желанию соединиться с Рэем, принадлежать ему. Это желание жгучей болью разливалось внизу живота, заполняло её до краёв и вырывалось на волю сладострастными стонами.
Опустив девушку на охапку травы, Рэй стал покрывать её тело беспорядочными поцелуями. Никогда прежде он не дарил женщине такие страстные ласки. Он просто решительно и быстро брал своё, а потом уходил, как насытившийся зверь. Но Уна Уна свела его с ума, лишила воли. Он чувствовал, что теперь он уже не тот жестокий охотник Рэй, теперь в нём выросло что-то мягкое, нежное. И эта нежность, подобно горячему цветку, пожиравшему сухие ветки, сжигала его изнутри, заставляла снова и снова ласкать трепещущее хрупкое тело.
Ах, эти крошечные пальчики на ножках! Он всосал каждый из них. Изящные стопы. Проводя по ним кончиком языка, покусывая пяточки, Рэй заставил Уну выгибаться от сладострастия, выкрикивать его имя. Губы двигаются выше и выше. Колени, бёдра Рэй сам стонет от вожделения, но сдерживаясь, продолжает ласкать свою восхитительную добычу. Его руки скользят по нежным изгибам, наслаждаясь плавными формами. Лицо Рэя опускается между бёдрами Уны, и он вдыхает её свежий несравненный аромат.
— Уна-а-а моя только моя, — шепчет он и целует её влажную набухшую плоть.
— О-о-о-о, Рэээй — выдыхает Уна, вскидывая за голову руки, вздрагивая от его смелых губ.
Он охватывает ртом её маленькую орхидею и сосёт, сосёт, вкушая нектар. Язык раздвигает нежные складочки и проскальзывает внутрь.
Глаза Уны безумные, расширенные на пол-лица, взгляд с диким блеском мечется по сторонам. Девушке и страшно, и сладко. Тепло расходится по всему телу, словно она лежит у костра. Пламя вспыхивает в ней и по жилам разбегается во все стороны, собирается в точку там, в её влажном лоне, которое ласкают язык и губы Рэя. И когда он нежно ударяет по набухшему зёрнышку, Уна взрывается, содрогаясь всем телом, выгибается в экстазе.
— Рэээээйййй, — кричит она, не сдерживая слёз радости, такой непонятной и безудержной, что кажется, её . . .
нельзя вынести.
И её крик звонким эхом разлетается под сводами пещеры, повторяясь снова и снова, музыкой отдаётся в сердце Рэя.
Едва последняя волна затихает в теле Уны, Рэй сильнее разводит точёные ножки девушки и, нависнув над ней, твёрдо направляет свою налившуюся, напрягшуюся венами плоть между створок лона. Одно решительное качающее движение и он прорывает тонкую преграду.
— А-а-а-а, Рээээййй, — вновь кричит Уна.
Её пальцы вонзаются в его плечи. Он замирает на мгновение, давая ей возможность привыкнуть к незнакомым ощущениям, и лёгкими толчками продвигается дальше, словно исследует маленькую горячую норку, влажную и мягкую.
— А-х-р-р-р-ы-ы-ы-р-р-р, — почти животный рык вырывается из груди Рэя.
О, как же хорошо! Как же необыкновенно хорошо! Уна, распластанная под ним, распахнутым взглядом смотрит ему в глаза и, кусая припухшие от поцелуев губы, вдруг подаётся навстречу его движениям. Он входит в неё до упора. Маленькое лоно пульсирует, плотно сжимает, словно поглаживает, большое и твёрдое копьё. Вперёд-назад, вперёд-назад раскачивается Рэй, ударяясь о промежность девушки своими тяжёлыми шарами. Вперёд-назад, вперёд-назад двигаются напряжённые бёдра и ягодицы молодого охотника.
— Мо-о-о-о-я-я-я мо-о-о-о-я-я-я Уна-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, да-а-а-а-а! — стонет Рэй.
И эхо разносит его стон, повторяя на тысячи голосов, будто соглашаясь с ним.
Между их телами стекает кровь, смешанная с соками. Рэй склоняется к лицу Уны и впивается в её губы. Его язык, повторяя движения фаллоса, вторгается в рот девушки.
Боль, стрелой пронзившая Уну, сменилась необыкновенными ощущениями. Девушке понравилось, то, что он сделал с ней. Его сила и власть над ней затмевали разум и рождали неизведанные ранее чувства. Теперь Уна поняла слова бабушки — как хорошо, что его копьё такое огромное! Он пронзает её до самой сердцевины, и чем больше он это делает, тем больше она хочет принимать в себя его копьё.
Она отдалась его воли. Сжимаясь и пульсируя вокруг его гранитной твёрдости, Уна умирала от блаженства. Она охотно покорялась этому страстному великану, забравшему её невинность. Отныне она принадлежит ему и только ему — от одной этой мысли Уна приходила в радостный трепет. Она неистово прижималась к нему и всё охотнее отвечала на его страстные, сводящие с ума поцелуи.
Рэй начинает всё сильнее вторгаться в лоно Уны. Уже нет сил сдерживаться. Кровь стучит у него в висках, пот заливает лицо, и хриплые звуки вырываются из груди. В последнем порыве он проникает в Уну на всю длину своего копья и разверзается мощными потоками.
— А-а-а-а-а-н-н-н, — новый крик рвётся из губ Рэя.
Он прижимает к себе Уну, вминается лицом в упругую грудь. Она взлетает одновременно с ним. С криком принимая в себя его дар, выгибается, царапает его плечи. Её лоно сжимается вокруг пульсирующего фаллоса и выжимает его до капли.
Когда лавина страсти отступила, они лежали, прижавшись друг к другу, утомлённые и расслабленные. Ночь укрыла их своим звёздным покрывалом и унесла в мир снов.
Птицы на разные голоса славили рассвет. В пещеру проникли первые лучи солнца. Рэй проснулся. Уна лежала к нему спиной, её голова покоилась на его руке, а попка упиралась в его живот. Рэй поразился, как прекрасна его Уна. Рука сама потянулась к ней и прошлась по нежной золотистой коже. Очерчивая плавные изгибы, проскользнула от плеча к попе и замерла на упругой ягодице. Уна сладко причмокнула губами и чуть дёрнула попкой. Рэй почувствовал, как
в нём горячей волной зарождается желание, как . . .
напрягается ожившая плоть, а сердце рвётся из груди. Он склонился к пышной попе возлюбленной и губами коснулся тёплой мягкости.
Мурлыкнув что-то нечленораздельное, Уна перевернулась на живот и, согнув правую ножку в колене, чуть отставила свою аппетитную часть тела. Вид пухленьких полушарий сводил с ума. Рэй уткнулся носом между половинками и потёрся о нежное место. Вдохнул глубоко, втягивая ноздрями пьянящий запах юной женщины. У него вырвался глухой стон. Уна сильнее приподняла свой зад, проворковала полусонным голосом:
— Н-м-м, Рэй, что ты делаешь?
— Лежи, — с ухмылкой отвечал он, и его рука властно отпустилась ей на попу.
Она приподнялась на локтях и, выгибая спину, посмотрела назад. Рэй продолжал поглаживать её. Его ладони вжимались с пышную мягкость, словно лепили её, а пальцы то и дело раздвигали ягодицы и трогали между ними, потом спускались ниже и ласкали створки маленького лона.
Вскоре пещерка Уны стала источать ароматную влагу. Это ещё больше завело Рэя. Он вдруг раздвинул ягодицы Уны и лизнул маленькую тёмную звёздочку. Уна застонала и дёрнула попкой.
— Рэээй, — протянула она со вздохом, — о-о-о, что ты Рэээй?
— Ш-ш-ш, лежи спокойно — хриплым голосом ответил он и буквально влизался в мокрую промежность Уны, урча от удовольствия.
Прикосновения к звёздочке вызвали у девушки вихрь противоречивых чувств. Это было непривычно и так так приятно, что она невольно сильнее оттопырила попку и сильнее приблизила её к лицу Рэя. При этом Уна ещё больше согнула в колене правую ногу и бесстыдно отвела бедро в сторону, полностью раскрывая свою пещёрку. Так что Рэй мог вволю наслаждаться сладким соком, стекающим с набухших створочек. Его язык не проникал внутрь. Он лишь скользил и гладил промежность Уны, доводя девушку до дрожи, заставляя её стонать и выгибать спину.
Внезапно Уна почувствовала, как палец Рэя упёрся в её звёздочку и с усилием проник внутрь попки.
— А-а-н-н-н-н! — вскрикнула Уна.
Рэй прижался губами к ягодице, чмокнул упругую половинку, а потом чуть прикусил её.
Уна расслабилась, сразу закрыла глаза от блаженства. О, как же восхитительно ощущать там его крепкий палец! Вихрь наслаждения истомой разлился по всему телу Уны. Но ей хотелось большего. Она желала одновременно с этим ощутить в своей истекающей раковине плотный стержень Рэя. Однако не могла же она попросить его об этом! Ах, если бы он только догадался!
И едва Уна успела подумать, как настойчивая плоть Рэя легко скользнула в её уютную норку. Рэй стал входить одновременно в две дырочки Уны — палец танцевал в её попке, а раздутый, со вспухшими венами фаллос орудовал в маленьком лоне. Эта двойная наполненность лишала Уну способности воспринимать окружающее. Время, мир вокруг уже не существовали. Все её чувства сосредоточились там — в двух её маленьких, заполненных до упора дырочках. И Уна выгибала спину, стараясь сильнее приподнимать попу, чтобы глубже пропустить в себя палец и фаллос Рэя. Она, постанывая, соблазнительно вращала тазом, подстраиваясь под его качающие движения, и то и дело с придыхание выкрикивала имя своего возлюбленного.
Её вид и звуки невероятно заводили Рэя. Он, всё ускоряясь, терзал хлюпающее тесное лоно и уже довольно бесцеремонно проникал пальцем в раскрасневшуюся попку. (Специально для — ) Вдруг ему пришла в голову смелая идея. Попочка Уны такая славная, румяная и горячая, что ему захотелось попробовать её не пальцем. Не раздумывая, он вынул свой . . .
большой распертый фаллос из лона возлюбленной и одним настойчивым движением вонзил его в расширившуюся звёздочку. Благодаря обильным сокам проникновение было лёгким.
— А-а-х-х, — вскрикнула Уна, не ожидая такого поворота.
И тут же расслабилась, пропуская его в себя.
Теперь рука и фаллос Рэя поменялись местами. Его копьё насаживало на себя сладкую попку, а пальцы терзали набухшее зёрнышко Уны. Через несколько мгновений Уна забилась в конвульсиях и приняла в себя горячие упругие удары семени Рэя. Белая влага выплеснулась из расширенной звёздочки, стекая по промежности Уны, украсила жемчужными капельками створки её лона.
Немного отдышавшись, Уна с улыбкой посмотрела в лицо возлюбленного.
— О, Рэй — протянула она с восхищением. — Мне так хорошо, — она засмеялась, — мой великан
Она прижалась к нему, уткнулась носиком во влажные завитки волос на груди, провела пальчиком по его соскам. Потом взяла его руку и принялась обсасывать пальцы, хранящие вкус её сочного лона.
— Х-х-р-р-а-а — выдохнул Рэй, глядя на неё растопленным взглядом карих глаз.
Эта маленькая женщина всё больше сводила его с ума. Он опять хотел её. И его желание было сильнее прежнего. Но едва он решил вновь овладеть ею, как Уна соскользнула вниз, села между его бёдрами и присосалась губами к багровой головке раздутого фаллоса. Она вдруг вспомнила слова бабушки.
— Дитя моё, знай, что если ты подаришь мужчине поцелуи в этом месте, он навсегда будет твоим, — наставляла её мудрая старуха. — Каждый раз, продрогнув в дальних странствиях, уставший и разбитый он будет возвращаться к тебе. И тебе не придётся мёрзнуть холодными ночами, не придётся голодать. Он согреет тебя, и у тебя будет вдоволь тёплых шкур и свежего мяса, которое он добудет тебе на охоте. Он защитит тебя от диких зверей и врагов.
— О-о-о-о-о, Ууунннаааа, — взвыл Рэй, запрокидывая голову.
Впервые в жизни женщина дарила ему такие невообразимо восхитительные ласки, о которых он не мог и мечтать. И Рэй почувствовал, как уплывает от этих тёплых мягких губок его Уны, просто воспаряет над землёй.
Уна, бросая лукавые взгляды на лицо Рэя, нежно посасывала головку, обводила её язычком, сжимала и поглаживала фаллос пальчиками. Огромный, он не помещался в её маленьком ротике, однако она старательно проталкивала его, стараясь продвинуть как можно глубже. И наконец, её припухшие губки стали причмокивать его тяжёлые, налившиеся мешки, ловкий язычок заплясал по ним свой ласковый танец. Сладострастные стоны мужчины разносились под сводами пещеры.
Рука Рэя в каком-то бессознательном порыве опустилась на голову Уны, он схватил её за волосы и с рычанием притянул её лицо к своим бёдрам. Носик девушки уткнулся в его плоть, её напрягшиеся грудки с затвердевшими сосочками стали тереться о его ноги. С рыком содрогаясь всем напрягшимся телом, Рэй извергнул из себя мощные потоки, оросив лицо Уны влагой жизни.
Облизывая губы, девушка подняла на него глаза. На её румяном личике играла шаловливая улыбка, а глаза призывно блестели.
— Уна! Моя Уна! — приходя в себя, воскликнул Рэй и, обняв её, поцеловал раскрасневшиеся губки, покрытые его солоноватым семенем.
— Рэй, — с улыбкой прошептала Уна и доверчиво прижалась к могучей груди.
— Ты пойдёшь со мной? — спросил он после недолгого молчания. — Я хочу, чтобы ты всегда была моей женщиной, хочу быть единственным отцом твоих детей.
— Да, я твоя, — ответила она, преданно глядя в его тёплые . . .
карие глаза, и провела ладошкой по его колючему подбородку. — А куда мы пойдём? — спросила с доверчивой улыбкой.
— Не всё ли равно? — усмехнулся Рэй. — Мы должны найти хорошее место, где нас никто не найдёт. А пока что
Рэй не договорил, вскинул Уну на плечо и пошёл к озеру. Она весело засмеялась, а он нежно шлёпнул её по пухлой попе.
«Милый великан Теперь ты мой и только мой, — с замиранием сердца подумала Уна. — Я красивая Лучше всех твоих прежних женщин». И она опять весело засмеялась, выгибаясь на его плече, вильнула бёдрами.
Они долго резвились в воде, лаская друг друга. Весь этот день провели в любовных утехах. Рэй раз за разом овладевал Уной, заставляя её извиваться, стонать под собой, и сам воспарял от её бесстыдных ласк.